Купить:
Печатная книга
Аудиокнига
Электронная книга
Взять в библиотеках Санкт-Петербурга:
Печатная книга
Список книг в пачке:
Илья Репин «Далёкое близкое»
Книга воспоминаний Репина о своей жизни, современниках и коллегах. У неё удивительная судьба: она была подготовлена к печати в 1915 году; потом утверждённый Репиным макет был утерян во время наводнения; позже, уже в 1941 году, Корней Чуковский отыскал одну из корректур; и лишь в 1949 году «Далекое близкое» было наконец опубликовано. Биография Репина необыкновенно увлекательна, и книга читается как приключенческий роман.
Константин Коровин «Воспоминания»
Константин Коровин — «первый русский импрессионист», живописец, театральный художник. Свои мемуары он начал писать в первые годы революции, а закончил уже в эмиграции, в Париже. Помимо автобиографической книги «Моя жизнь», в сборник вошли воспоминания Коровина о коллегах, наставниках и друзьях, путевые заметки (а Коровин был заядлым путешественником!) и рассказы — тоже, как правило, автобиографические.
Кузьма Петров-Водкин «Две повести»
У Петрова-Водкина удивительная биография. Он родился в семье сапожника и бывшей крепостной (его первыми учителями живописи были староверы-иконописцы и вывесочник!), и всё же сумел не просто прославиться, но и стать одним из самых оригинальных русских художников своего времени. К литературе он обратился, когда из-за прогрессирующего туберкулёза врачи запретили ему писать маслом. Именно в этот период Петров-Водкин написал две автобиографические повести: «Хлыновск» — о детстве, «Пространство Эвклида» — о становлении как художника.
Василий Верещагин «Очерки, наброски, воспоминания»
Василий Верещагин — художник-баталист, перевернувший представление о жанре. Вместо триумфальных полотен, которых ждали от него власти, он изображал обратную, неприглядную сторону батальных сцен: боль, ранения, смерть, страдания. В книгу вошли путевые заметки Верещагина (а он объездил полмира: Кавказ, Азию, Ближний Восток, Индию, Балканы, Китай и Японию), воспоминания о знаменитых современниках, с которыми он был знаком (от Дюма-отца до Эдисона) и размышления об искусстве.
Марк Копшицер «Валентин Серов»
«Хочу Вам сказать, что Вы знаете Серовых лучше, чем я, хотя я годы провёл у них в Переделкино», — написал Корней Чуковский, прочитав книгу Копшицера. Автор живо и увлекательно рассказывает о жизни главного портретиста русского модерна, об его методах работы (порой очень необычных: например, ему требовалось как минимум 30 сеансов с моделью для написания портрета, а иногда число сеансов доходило до 90!), о взаимоотношениях с коллегами и заказчиками.
Андрей Сарабьянов «Русский авангард. И не только»
Русский авангард просуществовал всего четверть века, но оставил ярчайший след в мировом искусстве. При этом на родине он долгие годы находился на нелегальном положении: работы лежали в запасниках, имена художников не упоминались. Искусствовед Андрей Сарабьянов — один из главных экспертов живописи русского авангарда — исправляет эту несправедливость. В своей книге, под обложкой которой собраны его тексты разных лет, он подробно рассказывает об истории, развитии и персоналиях русского авангарда.
Николай Кузьмин «Пленник моря. Встречи с Айвазовским»
За 82 года своей жизни главный российский маринист успел написать более 6000 картин, устроить 125 персональных выставок, совершить огромное количество путешествий. Он был приятелем Пушкина, Гоголя, и Глинки, а среди верных поклонников его творчества — несколько поколений членов императорской семьи. Автор этой книги и сам был другом Айвазовского, так что все описанные здесь факты и подробности он услышал «из первых уст».
Исаак Левитан «Письма. Документы. Воспоминания»
Всегда интереснее взглянуть на жизнь известного человека глазами не восхищённых биографов, а людей, близко знавших его — друзей, коллег, учителей, учеников. Именно такова эта книга, и поэтому Левитан предстаёт здесь не «забронзовевшим», а живым, сложным, противоречивым, с человеческими слабостями, творческими муками и сомнениями. Кроме воспоминаний, в книге собрана переписка художника с друзьями — например, с Чеховым.
Елена Евстратова «Русские художники. Расшифрованные шедевры»
Чтобы понять картину, недостаточно просто посмотреть на неё: нужно хотя бы немного знать об истории и особенностях эпохи, иметь представление о «контектсе» и обладать насмотренностью. Эта книга — своего рода ключ к пониманию известных нам с детства шедевров отечественной живописи. Её особенность — репродукции с поэлементной расшифровкой: автор подсказывает, какие приёмы использовал художник и на какие неочевидные детали стоит обратить внимание.
–
–
–
Елена Евстратова «Павел Третьяков и его знаменитая галерея»
Во второй половине XIX в России уже многие коллекционировали русское искусство, но только Павел Михайлович Третьяков вкладывал деньги не в отдельные картины, а в развитие отечественной школы живописи в целом. Более сорока лет он собирал картины и поддерживал художников — и в итоге создал первый в России общедоступный художественный музей, который позже передал в дар Москве. В книге рассказывается о жизни Павла Третьякова и его семьи, о том, как он собирал свою коллекцию, об его взаимоотношениях (иногда непростых) с художниками и о картинах его коллекции.
Юлианна Черемская «Италия в жизни и творчестве Карла Брюллова»
Италия занимала важнейшее место в жизни русских художников XIX века: здесь они учились, знакомились с творчеством «старых мастеров», искали вдохновения. Карла Брюллова премировали поездкой в Италию за блестящее окончание петербургской Академии художеств (в те годы так часто поощряли талантливых художников). Стажировка затянулась на 12 лет — Италия стала для Брюллова «новой родиной», и хотя потом он вернулся в Петербург, последние годы всё же провёл в Италии. Именно “итальянскому периоду” посвящена эта прекрасно иллюстрированная книга.
–
–
–
Александр Генис «Фантики»
Когда вещь становится привычной, мы перестаём её замечать — даже если это шедевр. «Девятый вал», «Утро в сосновом бору», «Охотники на привале», «Бурлаки на Волге» и другие великие полотна русской живописи давно примелькались, стали «фантиками». Но стоит только взглянуть на них с любовью и вниманием, как это делает культуролог Александр Генис (и приправить всё это фирменным генисовским остроумием) — и полотна снова оживают, и за каждым открывается увлекательная история.
–
–
–